Все эти тысячи пластинок фотографий, не могут обеспечить достижени, цели. Их же никто не смотрит. Валяются, как мусор.

Подпись автора

"Не противься злому"
( Матф., 5:39.)

---

[html]<audio src="https://forumstatic.ru/files/001c/49/20/16799.mp3" controls></audio>[/html]

[html]
      <iframe
        width="720"
        height="405"
        src="https://rutube.ru/play/embed/02b234a1fb8aa9dd72113ce765fd3004"
        frameBorder="0"
        allow="clipboard-write; autoplay"
        allowFullScreen
      ></iframe>
    [/html]
Одна из любимых)

Подпись автора

Sex, drugs & rock'n'roll — не пороки, а лекарства… от паралича.

Литературному юмору не очень подходит т.к. грустно.

Добро полностью не передается. Ему нельзя обучить.
Злу можно. Зло передается.
Зло конкретно, четко, ясно.
Зло всегда с цифрами в руках.
Зло всегда с фамилиями в руках.
Зло материально понятно, ясно и легко овладевает массами.
Толпа не побежит в больницу перекладывать больных и мыть полы.
Но мгновенно сорвется бить людей и поджигать дома.
Зло рождается вместе с ребенком, колотит, бьет, щипает.
И только постепенно в душу входит его противоположность.
Добро накапливается. От услышанного. От увиденного. От прочитанного.
Оно требует нежной мамы и времени.
Оно складывается по словам, по поступку, по страничке.
Оно идет от тех, кто через это прошел и сам понял, что погасить полезнее.
Не вспылить, не бросить злое слово, после которого все равно просишь прощения.
Неправота твоя не в слове, а в злости.
Добро твое накапливается всю жизнь и всего лишь достигает уровня, достигнутого другими.
Поэтому так мало изменений в морали за века.
Добро полностью не передается. Ему нельзя обучить. Злу можно.
Зло передается. А накопленное добро умирает с каждым.
И все начинается снова.
Но однажды посеянное зло долго остается с человеком. Запоминается всеми. Тем более на экране.
Нельзя сегодня говорить о сексе, а завтра о любви одному и тому же человеку. Даже если все утверждают, что это должен знать каждый.
Нельзя сегодня говорить: «Не защищайте демократию. Сидите дома», а завтра разоблачать коррупцию.
Ну, кто-то же что-то вспомнит.
Характер человека не зависит от науки, потому что наука его не совершенствует.
Человек в прямой связи с добром и злом.
И хоть это все перетекает друг в друга, но мы все чувствуем в какой момент, что из них берет верх.
И тогда из каждой семьи уходят лучшие. Как бы это ни называлось: борьба за свободу, за справедливость, за территорию…
Это борьба между теми, кто говорит: жить должны все, и теми, кто говорит: жить должны не все.
А дальше по списку, с фамилиями, с цифрами в руках против невнятного бормотания: «это нехорошо», «это как же так», «за что»…
Добро накопили старики.
Они невнятны и неконкретны.
В них заключена не мудрость, а добро.
Давая злу дорогу, мы все равно поползем просить прощения…
Когда дело коснется нас.

© Михаил Жванецкий

Кошка обладает абсолютной эмоциональной честностью: люди могут скрывать свои чувства, а вот кошка — никогда.
Эрнест Хемингуэй
Кошки честны: кошка игнорирует ваши попытки поиграть, если не хочет. Если кусает вас за палец — вы заслужили.
Они умеют любить… на своих условиях.
"Ты гладишь меня? Отлично. А теперь хватит"... Кусь..." Но через пять минут можно повторить" ...
А мурлыканье?...Мурлыканье снижает стресс, а царапины — напоминают,
что в жизни есть боль и страдания.
Баланс. Философия от кота.
Наши кошки — это маленькие пушистые уроки смирения, абсурда и безусловной любви. И мы обожаем их за это.
Mila

Это немного шутливый текст. Но над ним стоит подумать:
Все-таки правильно придумано: можно сходить с мужчиной в кафе или в ресторан, поужинать вместе, чтобы узнать друг друга поближе. Во-первых, совместная трапеза сближает. С кем мы преломляем хлеб, тот становится нам ближе. Во-вторых, именно в кафе или в ресторане человек может так себя показать, что сближаться не останется охоты. Это прекрасный психологический тест.
Один мужчина в ресторане так кричал на официанта, так требовал и возмущался, что дама многое поняла. Он щёлкал пальцами, подзывая официанта. Называл его на «ты». Обращался как с рабом бессловесным. И закатил истерику, пока ждал горячее. Удивительную несдержанность проявил, если не сказать больше.
А другой мужчина просто сразу напился в хлам, как говорится. Куда больше дамы его интересовало содержимое бутылки. Он одну выпил, вторую, потом третью заказал… Даже не заметил, что дама ушла, до того увлёкся.
Или вот благообразный господин разглядывал цены в меню и сокрушенно вздыхал, громко языком цокал и головой покачивал. Рассуждал о дороговизне. Рассказывал, что для выгоды в ресторанах готовят из просроченных продуктов; получают сверхприбыли!
Дама предложила за себя заплатить, этот мужчина страшно обрадовался. И заказал все самое дешевое. Суп и булочки. А другой мужчина заказал себе отменный стейк. И ещё много вкусного. А даме заказал дешёвый салатик. Она же сама сказала: «полагаюсь на ваш вкус!». Он и заказал ей салат и стакан морса. А себе стейк, икру и дорогое вино. Вино он ей дал попробовать, немножко. Себе много заказал хорошего, а ей - немножко дешевого, скромного.
Еще один мужчина ел как разбойник, а кости складывал на стол или на пол бросал. Вгрызался в мясо как людоед из сказки. Но самый интересный случай был с вот какой: мужчине принесли макароны, пасту «карбонара». Очень воспитанный и приятный мужчина. Рассудительный такой!
Ему показалось, что порция меньше заявленной в меню. Он попросил позвать повара и метрдотеля, и принести весы. И тарелку для взвешивания макарон. Затем взвесил пустую контрольную тарелку. Потом переложил на неё макароны из своей личной тарелки. Взвесил. Записал результат. Вычел вес пустой тарелки… И точно! Получилось, что восьми граммов не хватает. Обман! Не триста, а двести девяносто два грамма весит порция.
Повар сказал, что не хватает потому, что соус же прилип к тарелке. Они счистили соус тщательно и добавили к тому, что взвешивали. Все равно трёх граммов не хватило! И перед мужчиной извинились, принесли ему компенсацию - пирожное.
Пирожное мужчина разрезал пополам и половину предложил даме, которая сидела вся красная и чуть не плакала.
Вот и хорошо. А то бы потом пришлось плакать; если бы она вышла замуж за этого человека. А так они просто расстались. И он всего лишь попросил вернуть деньги, которые потратил на букет и на обед. Все кончилось хорошо, можно так сказать.
Так что сходить в кафе очень даже полезно. Многое можно понять о человеке, о его манерах и характере. Как с обслуживающим персоналом человек обращается, как к алкоголю относится, как деньгами распоряжается, готов ли делиться и что-то отдавать…
Имеет ли ресурсы, извините за меркантильность, - но это тоже важно. Конечно, взвешивающий макароны человек тоже хорош по-своему. Рачительный и аккуратный. Только вам решать, нравится вам такое качество личности, или не очень. Зато все наглядно. И можно сделать некоторые выводы...

Анна Кирьянова

Одри Хепбёрн «Однажды папа ушёл. Он кричал, что так жить не может, мама отвечала тем же. Я не понимала слов "альфонс" и "подлец", но понимала, что это очень плохо, и знала только одно: мама тоже не хотела, чтобы он уходил, ругала папу, но не хотела!
- Папа, не уходи! Папа, я люблю тебя!
Он даже не оглянулся, ему было всё равно.
Мама коротко приказала:
- Прекрати унижаться!
Я замолчала, хотя слёзы всё равно текли ручьём.
- Я... я просто не хотела, чтобы он уходил. Я хочу, чтобы он любил нас.
- Любовь нельзя вымаливать, она либо есть, либо нет.
И я, шестилетняя, поняла и навсегда запомнила - любовь не выпрашивают, это подарок небес, которого может и не случиться.

Из книги «Одри Хепберн. Жизнь, рассказанная ею самой. Признания в любви».

ИСКУССТВО СТАРЕТЬ
Однажды утром поэт и писатель Игорь Губерман, как всегда, стал искать очки. Но как только нашёл, начисто позабыл, для чего они ему понадобились. Он задумался, не старость ли это. Пришёл к неутешительным выводам. Поразмыслив ещё какое-то время, пришёл к тем же выводам, но к утешительным. А именно: старость – это такое время, когда притязания к жизни сужаются, за счёт чего резко обостряются оставшиеся удовольствия. Заметно повеселевший, он сел и очень быстро написал книгу «Искусство стареть», которую посвятил своим ровесникам – с душевным сочувствием. И не счесть, сколько новых гариков родилось на эту благодатную, всех волнующую тему.
- Вы будете смеяться, но уже много лет я пишу почти исключительно о старости. Мне хочется зафиксировать разные проявления старости, мельчайшие её детали. Пытаюсь описать свои внутренние ощущения.
И прихожу к выводу, что старость – ужасно интересный период, проживать её очень увлекательно.
Например:
– «Дряхлеет мой дружеский круг, любовных не слышится арий, а пышный розарий подруг уже не цветник, а гербарий».
– «Состарясь, не валяюсь я ничком, а радость я несу себе и людям.
Вот сядем со знакомым старичком – и свежие анализы обсудим».
В жизни всегда есть место смеху. Даже там, где, казалось бы…
Один пожилой человек, бывший артист, – в своё время он был очень известен в СССР – переехал в дом престарелых. В американский дом престарелых — он не совсем такой, как в России. Артист вышел к завтраку и с обострённым чувством собственного достоинства спросил у своей соседки по столу, знает ли она, как его зовут. Женщина подняла на него свои добрые глаза и ответила: «Нет, я не знаю. Но вы спросите у дежурной сестры, она вам напомнит…».
– «Полон жизни мой жизненный вечер, я живу, ни о чём не скорбя; здравствуй, старость, я рад нашей встрече, а ведь мог и не встретить тебя!»
– Моя подруга, которая любит вкусно поесть, определяет этот период в жизни так: старость начинается, как только ты начинаешь есть не вкусное, а полезное. Пророщенные семена, траву, кашку овсяную без соли и сахара… Но это ещё не старость. Это такая… поздняя молодость. Настоящая старость – это когда, пройдя этот период, ты опять начинаешь есть всё вкусное.
– Потому что уже всё равно?
– Потому что всё вкусное идёт прямо в душу. Ещё один источник удовольствия. «Зачем вам, мадам, так сурово страдать на диете учёной? Не будет худая корова смотреться газелью точёной».
А вообще, старость – это когда сужается кругозор и существенно снижается любопытство к миру. Вот что главное. Становится всё понятно.
И неинтересно.
– Старость – это время, когда ворчишь по поводу и без повода и всё время тянет давать советы.
– В своей книжке про старость я рассказываю такую историю. Около заглохшей машины возится взмокший от бессилия водитель. То копается в моторе, то с надеждой пробует завестись – напрасно. Вокруг стоят несколько советчиков. Самый активный – старикан, который помимо всяческих рекомендаций всё время выражает сомнение в успехе. Наконец, молодой шофёр, аккуратно отерев со лба пот, изысканно говорит ему, не выдержав:
«Папа, идите на *!» Вот эту фразу нужно всякий раз вспоминать, когда хочется кому-то что-то посоветовать. Наш житейский опыт, как бы ни был он незауряден, абсолютно ни к чему всем тем, кто нас не спрашивает.
– Ещё нужно поменьше фантазировать. Старики много врут, рассказывая о своём прошлом, в основном преувеличивая свои заслуги.
В старости надо обязательно заглядывать в энциклопедию, чтобы сверять даты крупных событий с годом своего рождения. – Я вспомнил, как мою тёщу, а ей было под восемьдесят, одна девчушка спросила, помнит ли она, как происходило освобождение от крепостного права.
– Обожаю фразу своей тёщи, писательницы Лидии Либединской: «Пока можешь ходить, нужно ездить»! Дай мне бог любопытства в старости…
«Смотрю на нашу старость с одобрением, мы заняты любовью и питьём; судьба нас так полила удобрением, что мы ещё и пахнем, и цветём».
Самое лучшее в этой поре, что отпала необходимость бежать на работу и там притворяться в уважении к начальству, в одобрении корпоративного духа и дурных принципов своей компании. Все это сродни обожанию коммунистической партии в СССР. Все вместе врут, зная про себя, что все это гроша ломаного не стоит. Когда-то был такой стишок: «А у нас сегодня кошка pодила троих котят, kотята выросли немножко и двое в партию хотят. А третий — нет, у него глаза прорезались». Так вот, лучшее в старости то, что можно уже не скрывать, что прорезались глаза. «Да здравствует время свободы! Ура!»