Осведомитель
В тишине кабинета генерального директора почти бесшумно уборщица водила по полу антистатической тряпкой. Там же вокруг неё, словно спутники-сателлиты, с тихим жужжанием кружила пара роботов-пылесосов. Кабинет был обставлен в стиле хай-тек, преимущественно мебелью черного цвета. Лишь многочисленные геометрические вазочки на полках и столах, блестели в лучах солнца, пробивающихся через тонировку панорамного окна. Сам Генеральный, несмотря на уборку, так же присутствовал в кабинете.  Он вышел из-за стола и задумчиво любовался видом города. С сорок третьего этажа все казалось кукольно-игрушечным, а люди - цветными точками, мигрирующими в серой реке асфальта. На секунду ему пришла в голову мысль, что каких=то сорок лет назад чтобы посмотреть панораму города люди стояли в очереди, платили деньги, и потом сидели в средненьком ресторанчике... да, назывался он "Седьмое небо". Генеральный улыбнулся и сделал пару шагов к шкапу. Отворив полированную дверцу бара, он достал рюмку и початую бутылку Хеннесси.
Уборщица никак не отреагировала на его перемещения, продолжая тереть шваброй блестящий пол. Генеральный развернул крохотную шоколадку и бросил блестящую обертку на пол. Тут же один из пылесосов изменил свою траекторию и по плавной дуге приблизился к ботинкам Генерального. Выждав короткую паузу, он осторожно подкатил к бумажке и замел её внутрь.
- Приветствую, Аркадий Павлович, - раздался голос от окна. - Я без доклада, простите.
Генеральный директор Аркадий Павлович вздрогнул и суетливо убрал наполненную рюмку в глубину бара. Повернувшись, он растерянно улыбнулся:
- Здравствуйте, - профессиональным бодрым тоном поздоровался он, не пряча на лице разочарования, - прошу, проходите. Я ждал... - тут он позволил опустить конец фразы, подчеркивая что ждал он кого-то другого.
- Ожидали кого-то более весомого? - с тенью насмешки в голосе поинтересовалась гостья. - Неужто, самого Воланда из фильмов? А может, козлоного, в шерсти и с рогами?
Аркадий Павлович скользнул взглядом по худенькой фигурке, в легком демисезонном сером пальто и неожиданно ухнул в омут угольно-черных глаз. Следующая пара секунд, а может и часов, показалась директору пыткой. Сумбурно мелькали перед глазами эпизоды его жизни. Мысли, даже те, которые он старался забыть и вычеркнуть из памяти, появлялись и бесцеремонно озвучивались ровным, но не лишенным приятности голосом.
Вернулся Аркадий Павлович весь мокрым, с колотящимся, как отбойный молоток, сердцем.
- Простите, - пробормотал он. - Я.. мне не следовало...
- Прислали практикантку, - фыркнула гостья. - Вы прозорливый человек, Аркадий Павлович. Прошу вас, без стеснений, вам сейчас очень полезно будет принять рюмочку, - она кивнула на бар.
- Присядьте, - пригласил Генеральный и вновь повернулся к бару:
- Вам предложить чего-нибудь?
- Бокал содовой. Моё имя - Шелл.
Он достал поднос с бокалом и небольшим сифоном и поставил на стол перед усевшейся Шельмой. Сам же махнул рюмку коньяку, и тотчас налил вторую, прислушиваясь, как успокаивается сердцебиение.
- Предмет нашей встречи... - начал было Аркадий Павлович, но Шельма остановила его жестом.
- Прошу простить, но вас не смущает, что конфиденциальность нашего разговора - нарушена? - она скосила глаза на уборщицу, продолжающую невозмутимо крутится в другом конце кабинета.
- А? - поднял брови Аркадий Павлович и тут же улыбнулся:
- Это Агриппина. Она убирает у меня уже много лет, и главное её достоинство - она глухонемая. Не слышит ничего, абсолютно, и не говорит, как следствие глухоты. Это сейчас очень правильно - брать на работу инвалидов. Не смущайтесь её, относитесь, как к мебели.
Шелл покривила губы, обозначив подобие улыбки и согласно кивнула.
- Так вот, - продолжил Аркадий Павлович, - предметом нашей встречи я хотел бы сделать моё бессмертие. Это возможно?
Он вперился в бледное лицо собеседницы цепким взглядом опытного дельца.
- Таких прецедентов много, - невозмутимо ответила та, - однако, должна предупредить, что не было еще ни одного случая, когда бессмертием удалось воспользоваться в полной мере. Саморазрушение заложено в человеке, и рано или поздно он желает его реализовать.
- Возможно, на то были у них причины, - пожал плечами Аркадий Павлович, - но у меня таковых нет. Я одинок, никто не разбил мне сердце и я свободен от привязанностей. Я богат, обличен немалой властью, и просто хочу, чтобы это продолжалось вечно.
- Вечность мира мы не можем вам гарантировать, - сухо заметила Шелл, - только вечность вашей жизни.
- Да, да, именно бессмертие, - горячо закивал Аркадий Павлович.
Шельма поднялась и достала из кейс-папки листок договора:
- В таком случае, прошу ознакомиться и подписать этот документ.
Пока Аркадий Павлович читал текст, Шельма сперва прошла к окну, а потом к шкапу, протянувшемуся вдоль глухой стены кабинета.
- Ну, меня все устраивает, - подал голос Генеральный и, достав ручку, поставил размашистую подпись, - Всё? Я бессмертен? Проблем нет?
- С этим - нет, - откликнулась Шельма и взяла в руку одну из многочисленных вазочек, - проблемы будут с другим.
Она вдруг с неимоверной силой запустила вазочкой в стену, около которой маячила Агриппина. Звон, грохот и брызги тонкого стекла заставили глухонемую уборщицу подпрыгнуть от неожиданности:
- Ох, ..лядь! - внезапно выпалила она, глядя на неровную дыру в стене, пробитую выпущенным снарядом. - Совсем очумела, штоль?!
- Какая разговорчивая нынче мебель, - Шельма укоризненно покачала головой и, внезапно оказавшись у стола с подписанным договором, схватила документ:
- Итак, Аркадий Павлович, - улыбнулась она потрясенному Генеральному, - бессмертие заканчивается по вашему осмысленному желанию. Полагаю, это наступит очень скоро - Агриппина прекрасный осведомитель, как ваших конкурентов, так и правоохранительных органов. Желаю удачи!

Подпись автора

"Не противься злому"
( Матф., 5:39.)